Сборник стихотворений. Часть 1.

ЖУРАВЛИ

 

Журавлей я услышал,  и первое,

Что подумалось мне в тот же миг:

Будто это хрустальными сферами

Потревоженный космос звенит!

Пифагор ошибался, но всё-таки

Так красива ошибка его!

Звон однажды услышали этакий,

Близок к истине был Пифагор.

По полям с журавлиными криками

Разносилась прощальная весть!

Всё проходит со спешкой великою,

Но пути к возвращению есть!

Надо только на счастье надеяться

Ожидать от природы не зло!

Потихоньку зима перетерпится,

После снова  земля под крыло.

Церемонно проходят крылатые,

Как курсанты в парадном строю.

Не забудьте дорогу обратную,

Не смешайте, где север, где юг!

Я люблю наступление осени,

Золотые её сентябри

С их парчовыми, шумными рощами,

С небесами, где слышится крик!

Залетел бы я в небо бездонное

И кружился б вдали от земли!

Но пугаюсь я  чувства бездомности,

О котором  кричат журавли!

 

 

У  ОКНА  ГОСТИНИЦЫ

 

Всю ночь над городом заря

Висит, являясь не зарёю.

Домов многоэтажный ряд,

Как привидения сереют.

И шум грохочущий на миг

В окрестностях не умолкает,

Как бы далёкий гром гремит

И там идёт гроза сухая.

Мне кажется, что воздух сер

И тени зданий тоже серы.

Селений много город съел,

Вовлёк в круговорот весёлый.

Разросся город, раздобрел,

Наставив цементные блоки.

Комфорт, спокойствие обрёл

И задирает нос высоко.

Он освещён и просвещён,

Работает в высоком темпе.

Здесь труд с наукою  скрещён

По каждой отрасли и теме.

Гром самолётов, поездов,

Моторов рокот, шелест шинный

Собою вызывают вздох

И ощущаются лавинно.

Я, может быть, во многом сер:

Не знаю тонкостей, приличий,

Но всё-таки в степи осел

И видеть  горизонт привычен!

 

 

ТОПОЛЯ

 

Там, где улицы Дзержинского и Маркса,

Пересекаяся,  сошлись,

Он в подвале помещался

Перед тем, как кончить жизнь.

В этот  дом сбирали лучших

Ни за что и ни про что,

Чтоб,  достаточно помучив,

Ликвидировать потом!

Был он, видно, агрономом,

Может,  даже садовод.

С головой почти огромной,

Из славян, не худший род!

Перед этим у фасада,

У кошмарного дворца

Из железных труб ограду

Сделали под палисад.

Каждым  утром приставляют

К агроному часовых

И работать заставляют

С караулом из двоих!

Посадил он в палисаде

Небольшие топольки,

Чтоб потом была прохлада

И шептались ветерки!

Человек по виду славный,

Перед гибелью своей

Завещание оставил

Всем посредством тополей!

Был он стражников мудрее

И за то властям не люб.

Посадил он все деревья

В самой близости от труб,

Чтобы выразить идею:

"Вспоминать меня велю".

Это видели мы с Паком

(Был студент кореец Пак).

Ведь убьют его, однако,

Разве можно делать так?

Он по виду не преступник,

И не жулик, и не вор.

Время страшное наступит -

Честных садят под запор.

Он смотрел на нас печально,

Сожаленье замечал.

Будь же проклят тот начальник,

Вождь поганым палачам!

Часто в город наезжая,

Тополя я наблюдал:

Трубы к телу прижимая,

В тополя врастал металл.

А потом еще позднее

Трубы срезал автоген.

И дворец владыки змея

В наше время развалён.

А уж время шло такое-

Убивали за слова.

Погибать тому легко ли,

Чья умнее голова!

 

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ

 

Когда истосковавшийся, взволнованный,

Окончивший тяжелую войну,

Вернулся я в деревню Новоселово,

То угодил в голодную страну.

Начальники жирели и лоснилися,

Жандармы были,  будто борова,

А у солдатских вдов в котлах варилася

Крапива  да зеленая ботва!

Однажды  как-то выразив презрение,

(Я на язык в то время был остёр)

Я сразу же попал под подозрение,

Меня засек какой-нибудь филёр!

С меня большие сняли фотографии -

Три экземпляра в профиль, три в  анфас,

Как будто был я член какой-то мафии

И собирался опрокинуть власть!

Перетерпевши многие мучения,

Пройдя с боями не одну страну,

Я угодил не то чтоб в заключение,

А оказался вроде  как в плену!

И осознав такое состояние,

Имея в этом деле некий толк,

С тех пор я замолчал на всех собраниях,

Надолго, окончательно умолк!

 

 

ГОРЫ  ЗОВУТ

 

На горные гребни в день зноя

Легла сизоватая мгла,

И благо домашних условий

Для птиц и зверей создала.

 

Там воздух струится  горячий

От сильно нагретых камней,

И солнечный луч  нескользящий

Прикован  к одной стороне.

 

Тепло там, спокойно и томно,

Там царство цветов и стрекоз.

И даже в ущелиях тёмных

Господствуют запахи роз!

 

А скалы -  литые твердыни:

Со временем выдержав бой,

Способны в напасти любые

Прикрыть все живое собой!

 

К горам непонятная тяга

В душе человека живет!

Ведь дикий наш предок, бедняга,

Искал там спасенье свое!

 

Медведи иль волки загонят

Его на крутую скалу,

Отсюда метал он огонь в них

Иль в полое место стрелу!

 

Ночами во тьме иль с луною

Под верной защитой огней,

Он спал, прислонившись спиною

К горячему телу камней!

 

Так добрая память о скалах

В далеких потомках живет,

В дни зноя к крутым перевалам

Упорно туристов зовет

 

 

БАЛАХТА

 

Есть большое село Балахта.

Я бывал по делам, не впустую.

Там окрестностей ближних места

Поразили меня красотою!

 

В косогоре, в лесу,  белый камень стоит,

Из-под камня ручей вытекает!

Для того, чтобы иволгу летом поить,

Что к нему каждый год прилетает.

 

Зачерпнул я воды, чай себе вскипятил,

Перед дождиком иволгу слушал,

Горный дух мой бивак в этот день посетил

И наполнил спокойствием душу!

 

Под телегой я ночку одну ночевал.

"Ку-ку-ку!" – донеслося  из пущи,

То кукушка-самец целый мир извещал,

Что подруги его нету лучше!

 

Может быть, так бывает,  и так оно есть,

Для любви не подыщешь  критерий.

Если рыцарь имеет и силу, и честь,

То ему полагается верить.

 

Заготовив дрова, я уехал домой,

На Чулым по грунтовым дорогам.

Горный дух тоже ехал совместно со мной

И во мне задержался надолго!

 

Я давно уж уехал в чужие места,

Чтоб пропасть. Мои годы -  причина,

Но на помощь ко мне прислала Балахта

Своего благородного сына.

 

Он явился ко мне, как из облака гром,

И сказал гомерическим тоном:

"Ничего, ничего, мы еще поживем,

Наши головы беды не тронут!"

 

 

КАТАМАРАН

 

Осенним утром сквозь туман,

Как тень "Летучего Голландца",

Пришел паром "Катамаран"

С людьми заморскими на шканцах.

Они живут в отрогах гор,

Похожих так на крыши пагод.

Народец прост и сердцем добр

И любит труд,  и чтит порядок.

Беря бортом за абордаж,

Паром ударился о сходни,

Куда же Кома, Аспагаш,

Анаш торопятся сегодня?

Зачем их выплеснул туман,

Куда по берегу направит?

Кого потом "Катамаран"

Обратно за море доставит?

Сегодня съезд учителей

Всего огромного района.

Дня не бывает веселей

И по итогам немудрёней.

Но много будет теплых встреч

Сестерских  встреч и чувства братства

Сердца сумеют здесь развлечь

В весельи нищего богатства.

Сначала слушали доклад

И аплодировали дружно,

Докладчик был доволен, рад,

Что оценили так, как нужно!

Он говорил для всех о всех,

Не делая упреков горьких:

Во многих школах был успех

И всюду множились пятерки.

И получив большой заряд

В идейном плане и учебном,

Пошел учительский отряд

По магазинам и харчевням.

Ну а потом  в Дворце культуры

Пел Дёгтев песенку свою,

Что он богат и даже куры

Его деньжонок не клюют...

А после этого Забуга

Пел о блондинке и войне,

Чтобы любимая подруга

Однажды вспомнила о нём!

Назавтра тот "Катамаран"

По глади моря голубого

Учителей повез к горам

В уединение надолго!

 

 

АСПАГАШ

 

В ущелье горном, у ручья,

Где добывали асбест  в  скалах,

Семья несчастная моя

В коморке малой обитала.

И я с войны явился к ней,

Уйдя из гибельного ада.

Имущество -  одна шинель,

В груди -  немыслимая радость!

Работал зверски и терпел

Собачий голод, также холод,

Но  был я  простодушен, молод,

Иного счастья не хотел.

Директор школы, мой земляк,

Его я в раннем детстве видел.

Меня он очень выделял

Как вундеркинда, в лучшем виде!

Давным-давно, давным-давно

В далеком Пировском районе

Он был инспектором  РОНО,

А я десятилетний школьник!

Меж нами был и мир и лад,

Ведь земляки всегда на равных,

Хотя ему ни брат, ни сват,

Меня он завучем поставил.

Его надежды оправдав,

Я вместе с ним пять лет работал,

Хоть были трудные года,

Но жизнь была в те дни на взлете!

 

 

АРХИВ

 

Прибежище бумаг уставших,

Таинственный и тихий склад,

Друг к другу плотно поприжавшись,

Дела архивные стоят.

На чердаке, под самой крышей,

Где обитают воробьи,

Они скромней, спокойней, выше

Всех треволнений и борьбы!

Но все равно былые боли

О справедливости вопят...

Их резолюции неволят

И вникнуть в просьбы не хотят!

Здесь победившая неправда

Себе воздвигла вечный трон,

Доносов гнусная отрава,

Фанфар дурацкий пустозвон!

А рядом честные итоги,

Трудов достойных похвалы,

И имена людей столь многих,

Что в неизвестность отошли...

Вот стол стоит у самой двери,

А за столом волшебник, маг.

Он достает из мертвой тверди

Обрывки чувства и ума!

 

 

ОСЕНЬ

 

Степные травы над буграми

Во дни сухие октября

Напоминают чем-то пламя,

Играющее на ветрах.

Трава узорчато- изящна,

Она -  фантазии предел.

Она красива в настоящем,

И лист,  и стебель покраснел.

Трава цветет,  уже увядши:

Она влюбилась в красоту,

Чтобы в осеннем, настоящем,

Во всем взойти на высоту.

Какие травы! Ах, ты! Ах, ты!

Фазаний цвет, павлиний цвет!

Перед зимою  не от страха,

Трава из гордости цветет!

Обворожительное чудо,

Полет раскрашенной листвы.

С берез опавших листьев  груды

Рассыпал ветер на залив!

И я смотрю, не отрываясь:

Земля, земля - страна чудес!

Она прекраснее, чем в мае!

Кругом  покрыт багрянцем лес!

 

 

ЧУЛЫМ

 

В том месте степную равнину

Чулым пополам разделил.

И в левой его половине

Злой  жребий меня поселил.

Гналися  за мною невзгоды,

Обида клонила к земле.

На помощь являлися  горы,

Где даже дышалось вольней!

Я видел: у степи нет края,

Он весь синевою размыт.

Там небо его покрывает

И дальних селений дымы!

Шло время сквозь сердце, не мимо,

Мечту я поднял на крыло -

Как бы в средоточии мира

Влюбился в степное село!

Вращалась тихонько планета,

И шла за весною весна.

Как много обязан я ветру,

Что ласково дул на меня!

Цветы и цветы, и пшеница,

А рядом кристальный Чулым.

Приятно мне было трудиться:

Я не был душой нелюдим.

И чистые детские души

Тянулись навстречу ко мне,

Мой труд отразится в грядущем

И снова послужит стране!

 

 

ОТЪЕЗД

 

Ветер жизни нас в старости носит,

Будто корня лишенный бурьян.

Оставляя в пыли, у обочин,

У дорожных канав по краям!

Так мне выпала доля покинуть

Деревушку на склоне холма.

Замотаю степные тропинки,

 Положу их  в нагрудный карман!

От широкого ясного неба

Оторву лоскуток голубой,

Ароматов полыни и меда

Наберу, надышавшись, с собой!

И к Чулымским  сияющим петлям,

Тайникам рыболовных глубин,

Обращусь я с прощальным приветом:

Уж так многим обязан я им!

Ты прощай,  красота, чародейство

Голубой, голубой стороны!

До свиданья, святое семейство

Гор, хранилищ просторов степных!

Среди вас я прожил не в обиде,

Ощущая душевный покой.

Бытового уродства не видел,

Не испытывал злобы людской!

Доживу,  где б меня ни прибило,

Чем-нибудь  напоследок займусь;

Коль поблизости нету  Чулыма,

Наставлениям муз покорюсь!

 

 

ВОДОПОЛИЦА

 

Со склонов гор, с любых высот

Текут ручьи из снежных сот

К реке, где в каждой полынье

Играет солнце на волне,

Где лёд поднялся и отмяк

И отстаёт от берегов.

Была зима, ушла зима.

Весна родилась из снегов.

Умчится лёд, пойдёт разлив,

Плыви лугами до горы!

Весною радость не вдали,

Она в душе, она в крови!

Люблю реку одолевать

И сокрушать воды запрет,

Переплывать на острова,

Заливы новые смотреть!

Мне говорят, что я рыбак,

И спрашивают, как клюёт?

А мне с течением борьба -

Занятия  милее нет!

Поймал я рыбу или нет,

Об этом вовсе не  тужу.

Я только радуюсь весне,

Её поклонником служу!

 

 

ПАПОРОТНИК

 

Октябрь. Уж заморозки бродят

В бороздках узеньких ложков.

Собрался в кучки папоротник,

Как стайки красных петушков!

Уже осыпалась, опала

Златочеканная  листва,

В картине осени местами

Поразрисована трава.

Конец растительного цикла

У папоротников так  красив!

Они давно уже привыкли

Хвосты раскрашивать свои!

И в пору осени прощальной,

Готовясь к будущей весне,

Они в наряде величальном

Уходят яркими под снег!

 

 

НАД  УСТЬЕМ  ВОЛГИ

 

Я пережил минуты счастья,

Я на девятом небе был,

Когда близ устья Волги Каспий

Пересекал сибирский "ИЛ".

Был март, земля в снегах сияла,

Пейзаж был ласково красив,

И Волга предо мной предстала,

Как сказка зимняя Руси!

Здесь Волга, приближаясь к устью,

Поразошлась по рукавам.

И отдавая морю усталь,

Понамывала  острова.

А главный выход грозно развит,

Круты высокие яры.

Давно, бывало дело, Разин

Здесь караван свой стопарил.

Летали чайки, гнулись волны,

Насколь  хватало глаза - синь!

"Ах, воля, воля! - Разин молвил, -

Прими меня и не покинь!"

Широка  Волга, нету  брода.

И только по настилу льда

На Русь свирепа,  безборода,

Перебиралася  Орда.

И где-то в этом вольном крае,

Как мусор, как позор земли,

Давно истлевший прах Сарая

Степные ветры размели!

Ах, Волга, я привет от Кети

Тебе привез, передаю.

Такая есть река на свете,

Она течет в другом краю!

Ты осевого водослива,

России главная река.

И по тебе всегда красиво

Плывут суда и облака!

А Кеть - лесная хлопотунья,

Она поклонница кедров,

Течет спокойно, тихоструйно

В хранилище лесных даров!

 

 

ГЛАЗА

 

Потускнели,  погасли,  и так -

В них ни думы, ни ласки, ни света.

Оболочка,  за ней пустота

И подобие серого пепла.

 

Может, яркого солнца лучи

Или горе  заставило  выцвесть

Этот взгляд? В чем же корень причин?

Почему отупел он, набычась?

 

Отцветают глаза изнутри.

Поступает к ним порча от сердца,

Где надежды огонь не горит,

И не может, как видно, зажечься!

 

Почему им пришлось отцвести?

Их кружочки и тусклы,  и узки.

Сердцу было нельзя облегчить

Неприятных общений нагрузки.

 

В светлом мире прекрасны дела!

Обернись, полюбуйся скорее!

Ведь,  как мед собирает пчела,

Глаз делами живет, не старея!

 

Выцветают глаза от вина,

Не от солнца, росы иль тумана.

Наркоман, как трава белена,

Угнетен  состояньем дурмана.

 

Будто дно у бутылки пустой,

Как немытые стопки, стаканы.

Выражение жажды простой

Не теряют глаза истукана!

 

 

ДУША

 

Коль слово душа раскладу я

На слоги, то буду иметь:

Слог "ду" -  это значит, что дует,

Слог "ша" -  значит  может шуметь!

Так с вихрем идущим сравнимо

Понятие слова "душа".

И общее то между ними,

Что оба по жизни спешат.

Уйти в голубое кочевье,

Родившись, старается вихрь.

Там воля, там солнца свеченье

И нету  помех никаких!

Резвись и  вальсируй хоть сколько,

Сколь силы сумел приберечь!

Одежда воздушного шелка

У вихря не падает с плеч!

Душа же родится с дыханьем

Душистым, как розовый куст,

Имея от солнца заданье,

Попробовать счастье на вкус!

И жизнь ее длится и длится,

Как радостный, юный рассвет,

К концу же на небо проситься

Захочет, на небо, которого нет!

Душа - это тайное нечто,

Что выше любого ума…

Живет она вечно, конечно,

Об этом не зная сама…

Живет в электронах, протонах

И в квантовых волнах живет.

Как жизнь обретаешь, о том нам

Достаточных сведений нет!