• Главная

• Поэма "По прозванию Дубенской"

  • Глава 1

  • Глава 2

  • Глава 3

  • Глава 4

  • Глава 5

  • Глава 6

  • Глава 7

  • Глава 8

  • Глава 9

  • Глава 10

• Сборник стихотворений

  • Часть 1

  • Часть 2

  • Часть 3

  • Часть 4

• Фотоальбом

• Видеозаписи

• Об авторе

• О сайте

< Глава 6

Дружину в городе любили,

О ней заботились, пеклись.

Казаки жили - не тужили,

И деньги звонкие текли.

 

И не стараясь величаться

Сам Дубенской стал именит:

Его охотно замечать стал

Любой тобольский гражданин.

 

Он дал работу очень многим

И хорошо за всё платил,

Отсчитывая точно, строго,

И за труды благодарил.

 

<...>

 

…на речных волнах открытых

Играли блики, лёд ушёл

К себе, на Север ледовитый,

А Дубенской погрузку вёл.

 

Кулей по двести на кораблик,

Коль счесть с крупой и толокном,

Казаки на расшиву клали,

Но на настил, а не на дно.

 

<...>

 

И порох в малых бочках тоже

Внесли, укутали в кошму.

Для них был угол отгорожен,

Чтобы ни шагу никому.

 

Жители Тобольска вышли проводить дружину Дубенского…

 

…пришёл на берег

Весь город, даже стар и мал,

И всяк из них в какой-то мере

За казаков переживал.

 

Тут и Волынский, и Хованский,

И Фёдоров, и Угоцкой.

Весь берег в праздничном убранстве:

Цветы, иконы, аналой.

 

Отец Макарий службу правил

Такую в жизни первый раз:

Был целый полк пред ним поставлен,

А голосишко негоразд…

 

Махал кадилом, и кедровой

Смолы струился аромат;

Пред ним стоял народ суровый,

Который надо унимать.

 

Оделись ярко тобольчанки,

Под цвет тюльпанов, сараны:

Любимые после прощанья

Такими помнить их должны.

 

Одежда, счастью помогая,

Так много значила сейчас,

Её окраска луговая

Была приятною для глаз.

 

А в эти дни, как свечек пламя

Перед иконою тайги,

Желтели по-над берегами

Барашки - вербные цветки.

 

Цветущей вербы наломавши,

На корабли взойдя потом,

Девицы, вольно разыгравшись,

Воткнули ветки вдоль бортов.

 

Одна девица-озорница,

Пройдя сквозь тесную толпу,

Заставив город удивиться,

Преподнесла цветы…попу!

 

Оторопев, отец Макарий

Принял цветы, порозовел

И, в грязь пред миром не ударив,

Концовку стройную допел.

 

<...>

 

Потом свисток, и на расшивы

Вбежал огромнейший отряд

И начал ловко, торопливо

Дощечки сходен убирать.

 

На мачту струга Дубенского

Подняли с образом хоругвь.

И пушка грохнула громово,

Начав отсчёт своих услуг.

 

Взмахнули вёслами Самсонов,

Фомин, Секирин, Пеунов,

И струг, на стрежень отнесённый,

Пошёл, качаемый волной.

 

Три церкви: Троицы, Успенья

И Чудотворный Николай -

С неторопливостью напевной

Ударили в колокола.

 

За стругом все расшивы вышли,

И было их пятнадцать штук…

 

<...>

 

А берег всё махал платками

И руки с шапками вздымал!

Душа народная - не камень,

Она всё чувствует весьма…

 

<...>

 

Расшивы, уменьшаясь в точки,

За поворот реки ушли…

Утри заплаканные очи

И возвратиться не моли.

 

Но с берега не уходила,

Как будто к яру приросла

Глубокой преданностью милая

Толпа тобольских Ярославн.

 

Уж колокольный звон тягучий

Над Иртышом пустым не пел.

Над лесом поднялася туча,

И свежий ветер налетел.

 

Пошли они к своим избушкам

Зелёным берегом, бугром.

А в небе, дальностью приглушен,

К ним докатился первый гром.

 

<...>

 

А серединой Иртыша

За лёгким стругом боязливо,

Стремясь порядок не смешать,

Тянулись грузные расшивы.

 

Струг им команду подавал,

Едва заденет солнце краем

Тайги синеющую даль,

Расшивы к берегу вставали.

 

В курью входили иль в залив

И выбирали берег суше,

Жгли кашеварные костры,

Во сне встречали день грядущий.

 

На третий день наш атаман,

Причалив тою же порою,

В том месте, где Демьянский Ям,

Решил дружинный круг устроить.

 

Блестела новая хоругвь

Сплетением золотошвейным.

Стал воевода видом строг

И начал речи нешутейно:

 

"Казаки, други вы мои,

Коль я по службе с вами связан,

Здесь перед Богом и людьми

Сегодня клятву дать обязан,

 

Что, хоть умру, не изменю.

А изменю - меня убейте.

А я изменника казню,

И вы такого не жалейте".

 

И саблю вскинувши под высь,

Как полагалось это, первым,

Сказал: "Дружина, поклянись

Со мною на большую верность!"

 

И сотни сабель вскинув вверх,

Дружина клятву подтвердила.

И атаманы сотен тех

С поклоном их благодарили.

 

"Идём не в бой за жизнь свою,

А отправляемся на стройку.

Так будем, братцы, духом стойки,

Коль нападут, в любом бою!"

 

Домчал Иртыш до устья скоро,

И в Обь судёнышки вошли.

Налево были белы горы,

Напротив - город Муалым.

 

А белы горы - яр высокий,

Где берег круто был подмыт.

На Белогорьи годы многи

Шайтан хантыйский род хранит.

 

Шайтаном был из меди идол,

А может даже золотой.

Так говорили те, кто видел,

И будто идол тот святой.

 

Толкнула Обь расшивы в скулы,

И, как рулями ни верти,

Но разбросала, растянула

Флотилию на полверсты.

 

Приноровившись, можно просто

Реки теченье одолеть.

Но вечерело. Выбрав остров,

Остановились на ночлег.

 

А утром буря низовая

В пути расшивы догнала.

Весёлой качкой забавляя,

Их за собою повлекла.

 

Играя, ветер бьёт, теребит

Валы, чтоб на небо зазвать.

Они, как раненая лебедь,

Не могут крылья оторвать.

 

Волна, взлетев, опять топилась,

И тут же снова наверх шла!

Её влекла, её манила

Судьба свободного крыла!

 

Казаки вот уж целый месяц

С утра до вечера гребут.

Вот показался из-за леса

И вышел на берег Сургут.

 

Сургут - уездный городишко,

Стоит над самым бережком.

Зазвякал вдруг колоколишко

Весёлым, длинным языком.

 

На берегу народ столпился,

Встречает радостно суда,

Хлеб-соль несут и просят милости

Здесь якоря свои отдать.

 

Сошли и город полонили -

Ну, просто некуда шагнуть:

Избушек сорок перед ними

Напоминали старину…

 

На всех берестяные крыши,

В окошках только пузыри.

Одна лишь съезжая повыше,

А то хоть город не смотри!

 

Была часовенка косая

Да воеводин особняк.

У всех людей, что проживают,

По целой дюжине собак.

 

У воеводы был помощник -

Хантыец, местный князь Бардак,

Давно имеющий хороший

С властями русскими контакт.

 

<...>

 

Передневали. Мылись в банях

И избавлялись от ломот.

Лист у берёзы был не ранний,

И прожигало напролёт.

 

И снова все на караване

Взбурлили вёслами реку.

Двойной салют при расставаньи

Был лучшей платой городку!

 

Сияли дни, поход вершился,

И дело шло само собой.

И повстречался им Аршинский,

Везущий пленников в Тобольск.

 

"Ты что, ясырь везёшь, Богдаша?

Кому так руки заломил?"

"Онуфрич, это люди наши,

Иван, Степан, Фома, Ермил…

 

Зачинщиков Ошанин выдал,

Был в Енисейске нынче бунт.

И он заядлых самых выбрал,

В Тобольске дело разберут…"